"Перед рассветом" - так называется новая книга Председателя ЦК КПРФ, доктора философских наук Геннадия Зюганова, только что вышедшая в издательстве «Молодая гвардия». В ней исследуется губительное воздействие процесса реставрации капитализма в России на духовно-нравственное состояние общества. Последствия рыночных «реформ» сказываются не только на экономике. Разгул низкопробной массовой культуры, разрушение образования и науки, отсутствие внятной идеологии и национальных приоритетов – таковы характерные черты нашего сегодняшнего дня. Как подчеркивается в книге, только нравственное и духовное возрождение страны поможет ей выйти из исторического тупика. И на этом пути предстоит коренным образом перестроить национальную политику государства.
Проблему национальных отношений, в центре которой давно стоит русский вопрос, коммунисты настойчиво поднимают на протяжении двух последних десятилетий. События в Москве на Манежной площади, получившие громкий отзвук в Санкт-Петербурге и других городах России, показывают, что нынешняя власть не хочет понять глубинные причины обострения национальных противоречий, а, следовательно, не способна оздоровить обстановку в обществе. Публикуемые отрывки из книги помогают понять суть стоящих проблем и пути их решения.

Г.А. Зюганов. «ПЕРЕД РАССВЕТОМ».
(Отрывок из книги)

Нерастраченная сила

Живет в сердцах наших людей прекрасная песня о России, написанная композитором Давидом Тухмановым на стихи поэта Михаила Ножкина. Особенно проникновенно исполняла ее Людмила Зыкина. Есть в этой песне слова, воскрешающие воспоминания о длинной череде тяжелейших испытаний, сквозь которые прошла Россия:
Много раз тебя пытали,
Быть России иль не быть,
Много раз в тебе пытались
Душу русскую убить…
Сколько нужно вобрать в свою память пережитого Россией, чтобы так остро прочувствовать ее великую и трагическую судьбу! Судьбу страны, которая из тысячи лет своей истории в общей сложности семь веков подвергалась почти беспрерывным испытаниям на прочность со стороны ее многочисленных недругов. Которая была вынуждена в сражениях и походах отстаивать свою независимость, свою правду, свою веру, свою культуру.
И все это время для многих оставалась неразгаданной душа России. Не только для ее соседей. В ее пределах тоже находились люди, которые не могли постичь духовный строй страны, в которой они родились, выросли и жили. Для них Россия всегда оставалась чужой.
Но непонятная для одних, душа России была широко раскрыта для народов, чей труд и ратный подвиг обеспечивали существование и развитие великой державы. Она определяла их образ жизни, поведение, представления о добре и зле. В ситуациях, когда, по выражению А. С. Грибоедова, «ум с сердцем не в ладу», наши люди чаще, чем, скажем, европейцы, предпочитали поступать по велению сердца.
Давно и не нами подмечена главная особенность восприятия россиянами окружающего мира: их материальные цели, как бы тяжело им не приходилось, никогда не подминали под себя духовный смысл жизни. Русская идея никогда не сводилась к идее потребления. Сытость для нее не цель, а элементарное условие реализации более высоких духовных целей и интересов.
Как точно подметил Валентин Распутин, «в России пагуба для души проходила не ниже, а выше достатка». А на вопрос: «Можно ли русский народ назвать народом духовным?», – писатель отвечал следующим образом: «Если вы найдете другой, более духовный народ – значит нельзя. Русский человек занят духом, то есть стал вместилищем духа, но по многосемейности своей по-разному; отсюда все его подвиги высшего и низшего порядков».
Замечу, что испокон веков душу России ее народ оберегал не меньше, чем независимость, целостность, могущество страны. Невиданная сила духа особенно ярко проявлялась в годы суровых испытаний перед лицом внешних угроз. Пример тому – две Отечественные войны, 1812 года и 1941–1945 годов, в которых поистине всенародная готовность к самопожертвованию во имя Родины стояла превыше всех других человеческих качеств.
Но нередко русскую душу окутывал и мрак – в годы междоусобиц и смут, оставивших болезненные шрамы в народной памяти. Переписывая на свой лад историю XX века, нынешние придворные идеологи пытаются в один ряд с ними поставить и советский период, представить его как «черную дыру», которая якобы поглотила все лучшее и светлое, что было в России. Естественно, и для Великой Октябрьской социалистической революции, с которой начинался столь ненавистный для нынешнего режима строй, мрачных эпитетов они тоже не жалеют.
Здесь хотелось бы сделать несколько исторических уточнений. Ни к одному из разрушительных процессов, охвативших к 1917 году Россию, ни Октябрь, ни большевики прямого отношения не имели. Да, в любой социальной революции неизбежен элемент разрушения, но именно в Октябрьской революции он оказался сведен к минимуму. Почти все, что можно было разрушить, было уже разрушено до нее – политикой сначала царского, а затем Временного правительства. На долю Октября досталось разбираться в обломках – выметать абсолютно уже ни на что не годные и искать им замену, а из остального склеивать новое целое. Его задачей могло быть только восстановление порушенного, поиск новой основы построения Российского государства из его рассеянных элементов.
Не случайно великий князь Александр Михайлович Романов – один из русских патриотов, не либеральничавший в угоду Лондону и Парижу, где вынашивалась идея эксплуатация России как сырьевой колонии, писал в 1933 году: «На страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи».
Революция, осуществленная под руководством большевиков, отвечала коренным нуждам и чаяниям простых людей. Ее торжество стало возможным потому, что идеи социализма находились в полной гармонии с национальным самосознанием народов, их традициями и характером.
Нашему народу издревле приходилось осваивать землю, отвоевывать ее у леса, вести хозяйство в исключительно суровых природных условиях. Это обстоятельство подталкивало русского крестьянина к коллективистским методам организации труда и жизненного уклада, что особенно наглядно воплотилось в крестьянской общине.
Русскую общину с ее подлинно демократическими принципами самоуправления можно назвать прародительницей Советов. А коллективизм, ставший в России образом жизни, духовным явлением, послужил для большевистской партии естественно-исторической предпосылкой перехода к социалистическому переустройству страны. «Русский прорыв» – так оценивал Сталин Великую Октябрьскую социалистическую революцию, подчеркивая этим национальные особенности, которые она в себе заключала.
Социализму были близки и уходящие своими корнями в глубь русской истории идеи соборности, соединявшие в себе, с одной стороны, свободу и демократию, с другой – организованность и порядок, без которых немыслимо было само существование огромной страны, раскинувшейся на обширных территориях двух частей света.
Мощное централизованное государство защищало людей от постоянных внешних угроз. В его создании были заинтересованы самые широкие массы, люди многих национальностей, объединившиеся вокруг русского народа. Закономерным результатом воплощения в жизнь идей Великого Октября явилось образование СССР – принципиально нового, не имевшего аналогов многонационального государства.
Так что мы видим немало глубинных причин исторического выбора российского народа, который он сделал в начале XX века. Освободившись от пут самовластия, он поверил в ленинские идеи, выбрал социализм, а не пошел по пути буржуазного развития, предлагавшегося ему в самых «привлекательных» вариантах и Временным правительством, и многочисленными политическими партиями того времени. Чтобы еще лучше понять, почему так произошло, напомню слова человека, к марксизму и социализму почтения не испытывавшему.
В своем очерке «Судьба России», опубликованном в 1915 году, русский философ Николай Бердяев писал: «Душа России – не буржуазная душа, – душа, не склоняющаяся перед золотым тельцом, и уже за одно это можно любить ее бесконечно».
К добру и свету
Поклонники буржуазного строя в России пускают в ход целый набор мифов о пролетарских вождях – Ленине и Сталине. Именно на этом сейчас строится буржуазная пропаганда, стремящаяся отравить сознание людей. Впрочем, ничего нового мы не видим. Например, о подлинных причинах, которые не дают спать спокойно противникам Ленина, о том, почему в стремлении принизить его они прибегают к самым грязным методам, говорил еще Горький:
«Ненависть мировой буржуазии к нему обнаженно и отвратительно ясна, ее синие, чумные пятна всюду блещут ярко. Отвратительная сама по себе, эта ненависть говорит нам о том, как велик и страшен в глазах мировой буржуазии Владимир Ленин – вдохновитель и вождь пролетариев всех стран».
За ненавистью правящего класса к Ленину и его верному последователю Сталину скрывается элементарный страх тех, кто привел Россию на задворки мировой цивилизации, низвел великую страну до положения сырьевого придатка западной экономики. Эти люди понимают, что рано или поздно за всё это придется держать ответ и перед народом, и перед историей.
Поставив крест на советском прошлом, прервав историческую традицию, власть сама оказалась в «черной дыре», лишившись представлений о времени и пространстве. По ее обращению с прошлым, не похоже, что она способна что-либо перенять и из лучших традиций дореволюционной России. Впрочем, судя по всему, идеалом для нее служит тот порядок вещей, который привел к Великому Октябрю: привилегированные сословия – с одной стороны, униженные и оскорбленные – с другой, роскошь и богатство – для узкого круга избранных, нищета и бесправие – для миллионов.
Не трудно понять, почему у нынешних правителей России Октябрьский штурм старого мира и установление советской власти считается едва ли не самым большим преступлением Ленина и его соратников. Мне же больше по душе употреблявшееся раньше сравнение большевиков с новыми Прометеями, добывшими свет для потомков.
Выступая еще в 1920 году на съезде народов Дагестана в качестве наркома по делам национальностей, Сталин не случайно подчеркивал, что «темнота – первый враг народа». С установлением советской власти дело просвещения и образования населения приобретает размах, поражающий воображение. Такого в истории еще не было. Всю страну усадили за парты. Ведь одно из самых тяжких наследий царской России – подавляющее большинство ее жителей не умели писать и читать. За два десятилетия большевики не только практически полностью преодолели неграмотность, но и подготовили свою, народную интеллигенцию, которая стала занимать ключевые посты в производстве и управлении.
Претворялся в жизнь главный ленинский завет: «Во-первых – учиться, во-вторых – учиться и в-третьих – учиться и затем проверять то, чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой… чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом». Его осуществление и послужило одной из главных предпосылок успешного осуществления социалистической модернизации страны.
Право советских людей на образование закрепляла Конституция СССР, принятая в 1936 году. Это право обеспечивалось, в частности, бесплатностью всех видов образования, системой государственных стипендий, обучением в школах на родном языке.
Этот прорыв к знаниям я бы назвал и великим очищением души народа от разной накипи, которая образовывалась раньше от темноты и невежества. Расширившийся кругозор людей, раздавшиеся горизонты наполняли их жизнь светом, надеждой, любовью. И, конечно же, добром. Вспомним хотя бы жизнеутверждающие произведения советской литературы или прекрасные фильмы, которые сегодня для миллионов телезрителей подобны глотку чистого воздуха в затхлой атмосфере бездуховности и уголовщины. Не случайно в советское время возникла и высочайшая песенная культура. Даже тогда, когда искусство сталкивало людей с жестокими реалиями пережитой войны – самой страшной в истории человечества, – оно утверждало гуманистические идеалы. Кстати, раньше, когда итоги Второй мировой войны еще не подвергались ревизии, это признавали и западные искусствоведы.
Однако в период перестройки на волне безграничной свободы слова в ее горбачевском варианте, не чурающемся самой грязной лжи, зародилось бесчисленное количество мифов, порочащих советскую действительность. Широкое распространение получили те из них, в которых утверждалось, что большинство произведений литературы и искусства при социализме создавалось под неусыпным партийным контролем и по заказу партии.
Ладно бы об этом говорили только дилетанты. Увы, и многие профессиональные деятели искусства, очевидно, забыли простую истину, что добро нельзя творить по заказу. Добро порождает не художник, а жизнь. Когда же его нет в жизни или оно подавляется злом, получаются жалкие суррогаты, свойственные нынешним низкопробным книгам и кинофильмам.
Многие крупные писатели и деятели культуры патриотической направленности, довольно холодно относившиеся к коммунистам в советские времена, столкнувшись с моралью и этикой, «не подверженными идеологическому давлению», давно пересмотрели свое отношение к Компартии, решительно поддерживают КПРФ, особенно в ее борьбе за сохранение русской культуры, народных традиций.
Показательна позиция известного писателя Владимира Личутина. «Прежняя наша государственная система, – считает он, – хоть и не во всем она была совершенна, обслуживала народ, простеца-человека, пыталась просветить его в правде, воспитать в совести и любви к предкам; нынешняя – поклонилась богачу-процентщику, ростовщику, мошеннику и ловыге, кто кормится с побора и взятки. Потому власть и пугается совестного писателя, бежит от него, как от огня, сторонится его, не подпускает к телевидению. Она понимает: припусти русского художника к экрану, дай ему на телевидении воли – и через месяц-другой, ну пусть через год-два, коренным образом изменится народная душа, проснется и засияет, наполнится национальным чувством, освободившись от хмари накипи».
Идеалы русофобии
Еще в конце 1970-х годов М. Шолохов обращал внимание руководства страны на то, что стало широко практиковаться «протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру, противопоставление русского социалистическому».
Вот в этой особенности, в противопоставлении русского социалистическому, и кроются истоки антисоветизма и антикоммунизма. Антисоветизм, замешанный на русофобии, позволяет получить гремучую смесь, способную окончательно подорвать расшатанный фундамент российский государственности. Не трудно заметить, что именно эту цель постоянно преследуют либерально-буржуазные круги, грубо искажающиедраматические станицы истории советской эпохи.
Мы помним, как в конце 1980-х – начале 1990-х вслед за волной антикоммунизма и антисоветизма на общество обрушился настоящий шквал русофобии. Отличительная черта этого отвратительного явления – презрительно-нигилистическое отношение к прошлому России и ко всему, что обеспечивало связь времен и традиций великого народа, – к его исторической памяти, национальной культуре, религии. Чего только не говорилось о русских. Например, твердилось об их инертности, рабской психологии, отсутствии предпринимательской жилки, зависти к чужому успеху. Нет-нет да и сегодня можно встретить в печати утверждение, что только из-за своей лености и склонности к пороку наши люди меняли чубайсовские ваучеры по цене две бутылки водки за штуку. Оказывается, тогда на них даже не две обещанных «волги» можно было приобрести – целое состояние. Только вот не у всех оказалась такая смекалка, как у олигархов.
Вместе с нападками на все национальное травили патриотическую интеллигенцию, посмевшую рассуждать о «национальном духе», «национальном чувстве», «народном национальном характере». Травили всеми возможными способами – в печати, телевизионных передачах, публичных выступлениях. Ответить они не могли – горбачевский «плюрализм» быстро лишил их возможности общения с массовыми аудиториями, закрыл доступ к телевизионным экранам.
Не все смогли своевременно разглядеть антигосударственную направленность удара, который был нанесен по национальному сознанию русского народа, – ведь именно он был хранителем державной идеи, цементировал дружбу и добрососедские отношения между всеми народами, входящими в СССР.
Антисоветизм и русофобия проявились как две стороны одной медали. И это было не случайно. Потому что в XX веке национальная русская идея и социализм слились воедино.
Русскую душу мечтали убить не только чужеродные завоеватели. Реставрация капитализма в России оказалась куда как более страшным врагом духовности ее народа. Наши культурные ценности стремительно вытесняются чуждыми стереотипами западной культуры, прежде всего американской. Происходит все это под лозунгом приобщения страны к плодам «подлинной цивилизации» и имеет все тот же густой оттенок русофобии.
Речь идет не только о социально-классовых различиях двух типов мировоззрений. Серьезно разнятся исторически сложившиеся культурные особенности России и Запада, которые просто несовместимы по многим своим идеям и принципам.
Конечно, сам Запад – неоднороден. Мы знаем, что есть Запад людей труда, явивших миру Парижскую коммуну и другие великие образцы революционной борьбы за социальную справедливость. Есть Запад невиданного полета человеческого духа, свершенного великими французскими просветителями, гениями немецкой классической философии, основоположниками научного коммунизма. Есть Запад великих открытий в науке и технике, наконец, вызывающий уважение Запад американской деловитости и научной организации труда.
Но есть и другой Запад – Запад, породивший империализм с его исчадием – фашизмом, Запад, развязавший две мировые войны и в наши дни не гнушающийся ради достижения своих целей насилием над другими народами, обагривший кровью суверенные территории Югославии, Ирака, Афганистана. Есть Запад, ввергнувший значительную часть населения Земли в пучину очередного масштабного кризиса, насаждающий рыночную «свободу» с психологией воинствующего индивидуализма, отравляющий мир «массовой культурой», главная цель которой – манипуляция сознанием и поступками людей.
Эту сторону западной цивилизации современные «реформаторы» почему-то игнорируют и на протяжении вот уже двух десятилетий упорно вбивают в общественное сознание миф о якобы отсталости российской цивилизации и культуры от западной. А ведь еще Пушкин, прекрасно сознающий великость европейской культуры, обращаясь к ревнителям всего западного, писал: «Поймите же… что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европой, что история ее требует другой мысли, другой формулы».
Под лозунгом «Мы – страна европейская!» вот уже больше двух десятилетий разрушаются вековые основы российской цивилизации. Власть имущие современной олигархическо-бюрократической России предпочитают иметь дело именно с тем Западом, который помогает нашим доморощенным «демократам» ликвидировать главные отличительные особенности российской цивилизации, составлявшие ее силу во все времена.
Не так давно глава президентского Института современного развития Игорь Юргенс прямо заявил, что одним из основных препятствий в решении задач модернизации является «архаичность российского народа». Мол, проблемы развития науки, технологий и инноваций не встречают большого понимания у российского населения, что объясняется «слабой распространенностью городской урбанистической культуры». Однако не оставляет руководителя ИнСоРа надежда, что со временем «российский народ станет ментально совместим в восприятии демократии со среднестатистическим прогрессивным европейцем».
Такая позиция очень похожа на бесконечные русофобские выпады 90-х годов. Тогда ведь народ тоже оказался помехой – помешал он «поднять Россию с колен», чтобы та смогла шагнуть в такое светлое и близкое капиталистическое завтра. Собственно, поднятая в те годы волна русофобии никогда не ослабевала. Так, уже в двухтысячных Евгений Ясин, наставник Гайдара и научный руководитель Высшей школы экономики, сделал неожиданное открытие. Оказывается, «традиционные русские ценности во многом привлекательны, но в целом низкопродуктивны». Отсюда – их тормозящая роль в осуществлении либеральных экономических реформ.
Не хочется перечислять всех нынешних именитых русофобов, которые, чувствуя свою полную безнаказанность, опять подняли головы и словно состязаются между собой, кто скажет о народе что-нибудь более мерзкое, более отвратительное, чем до этого уже говорилось. Причина такого «оживления» одна: надо на кого-то свалить все неудачи российской власти за последние годы. Вот и валят все смертные грехи на тех, кто сейчас совершенно бесправен и не может ответить клеветникам.
Против духовной агрессии
С реставрацией капитализма в России утвердились давно забытые у нас в стране индивидуалистические отношения. Вследствие распада традиционных экономических, социальных и культурных связей произошла атомизация общества. Люди оказались погруженными в чуждую и враждебную им общественную атмосферу, в которой деньги превращены из средства в цель существования человека.
Ушло в прошлое то время, когда труд у нас был делом чести, доблести и геройства. Сегодня труд, особенно труд рабочего и крестьянина, требующий физических затрат, принято считать уделом невежественной части общества.
Впервые за всю историю существования России новое поколение к труду, к рабочим и крестьянским профессиям больше не приобщают – его учат «делать деньги». Постижение секретов этого «ремесла» в современной России чаще всего зависит от предрасположенности человека к обману, изворотливости, воровству – тому, что в нашем народе всегда вызывало презрение и отторжение.
Всесторонний кризис, охвативший страну еще в начале девяностых годов прошлого столетия, в последние годы лишь усилил свою мертвую хватку. Мы видим, как разрушается не только материальная основа существования людей – происходит «монетизация» души. Смятение и хаос, воцарившиеся в духовной жизни, извращают высокий смысл человеческого предназначения, отвергают основополагающие идеи гуманизма.
Социалистическая культура, служившая важным средством всестороннего и гармоничного развития личности, не выдерживает духовной агрессии алчных монстров. Однако идейно-нравственные идеалы, которые она воплощала в себе и пропагандировала, еще сохраняются и не потеряли своей привлекательности. Они живут в лучших произведениях советской литературы и искусства, во многом определяют быт и деятельность людей. Наш народ не спешит предать забвению важнейшие, исстари свойственные ему принципы морали – коллективизм, взаимопомощь, справедливость, совестливость, сострадание.
До тех пор, пока наша культурная традиция жива, она останется одним из главных препятствий на пути капитала к его безграничной власти. И капитал не успокоится, пока полностью не преодолеет последнюю преграду на пути к своему моральному господству, полному порабощению человеческих душ.
Финансово-олигархическая верхушка, отрицая на словах социально-классовый характер культуры, подчиняет своим целям телевидение, печать, школу, науку, литературу и искусство.
Все происходит в полном соответствии с известным марксистским тезисом: в антагонистическом обществе господствующей является культура правящего класса.
Существует заблуждение, что у нынешней власти нет культурной политики. Она есть и направлена на ломку нашей духовной традиции, на переустройство привычного для нашего народа способа существования по образу и подобию западной цивилизации.
Мы уже неоднократно предупреждали общество об этом. Например, еще в 2007 году пленум ЦК КПРФ обсудил вопрос «О задачах по защите русской культуры как основы духовного единства многонациональной России». Следует заметить, что наша партия первой поставила русскую тему в общенациональную повестку дня, подчеркнув ее ключевую идею: без русской духовности, без нашей национальной культуры, гуманизма, справедливости, без дружбы народов, без опоры на тысячелетние традиции мы не сможем выбраться из того омута, в котором пытаются утопить страну.
КПРФ разработала широкий комплекс мер по защите русской цивилизации – основы единства многонациональной России, национально-культурных и духовных традиций всех народов нашей страны. Многие из них при поддержке региональных организаций партии претворяются в жизнь. Но переломить негативную тенденцию, возведенную в ранг официальной политики, становится все труднее.
Мы видим, с каким рвением внедряется в нашем обществе культурный ширпотреб, который давит на сознание людей, уподобляет многих из них необразованным Иванам, не помнящим родства своего.
К чему ведет отрицание национального
Напомню, что Ленин задачу духовного преобразования общества, формирования нового человека рассматривал как важнейшую закономерность и основную цель социалистической революции. Именно он в первые, самые трудные, годы советской власти и ввел в оборот термин «культурная революция».
Ленинская культурная революция – это не столько отрицание старого, сколько созидание нового. В этом – ключ к пониманию ее смысла и задач.
Никаких скачков в будущее культурная революция не предполагала.
Смена общественного строя не означала, как считают некоторые, механическую замену старой культуры новой, более передовой и прогрессивной. Вопрос стоял о приобщении трудящихся к накопленным высшим духовным ценностям, как говорил Ленин, к знанию «всех тех богатств, которые выработало человечество».
Сторонники ленинских взглядов на культуру никогда не ставили под сомнение то обстоятельство, что наша духовная традиция берет начало из глубины веков.
Однако в то бурное революционное время далеко не все восприняли идею бережного отношения к сокровищнице отечественной и мировой культуры, сохранения и преемственности лучших духовных традиций. Некоторые горячие головы призывали рабочий класс к уничтожению культурных ценностей прошлого, низвержению классики.
К подобному левачеству Ленин был непримирим. «Не выдумка новой пролеткультуры, а развитие лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры с точки зрения миросозерцания марксизма» – вот что, по его мнению, должно было стоять во главе угла культурной революции.
Ленинская критика не была безадресной. Она относилась к деятелям Пролеткульта, которые как раз и декларировали создание новой культуры «с чистого листа». По мнению одного из главных идеологов Пролеткульта А. А. Богданова, любое произведение искусства отражает интересы и мировоззрение только одного класса и поэтому непригодно для другого. Следовательно, пролетариату требуется создать свою собственную культуру.
В публикациях двадцатых годов, посвященных проблемам искусства, можно было встретить такие заявления: «Нам не нужен дворянский Пушкин, мелкобуржуазный Есенин, царь мещанского искусства – Художественный театр… Мы заявляем: в исторический музей эту буржуазную шваль».
Был популярен лозунг «сбросим Пушкина с корабля современности». И сбрасывали. Потому что немедленное создание своей «чисто пролетарской» культуры предполагало, с точки зрения ее адептов, не наследование, а «преодоление» культуры прошлого. Считалось, что пролетариат сможет в самый короткий период времени коллективными усилиями создать «своих Пушкиных» и даже превзойти их.
За агрессивными атаками ревнителей пролетарской культуры на талантливых художников ясно вырисовывалась и другая, может быть, еще более опасная линия – отрицание национального характера литературы и искусства. Все это очень напоминало сектантскую линию троцкистов, пытающихся всеми способами выхолостить национальное начало в Великой Октябрьской социалистической революции – ведь оно явно мешало раздуванию «мирового пожара», никак не увязывалось с позицией, что Россия – лишь «охапка» хвороста для его раздувания.
Отрицание национального в идеологии, политике, искусстве всегда служило мостиком к русофобии. И как бы не маскировалась эта линия в литературе – вплоть до заигрывания с народническими писателями, – когда дело доходило до главного, принципиального, она тут же обнаруживала себя.
Например, Троцкий в своих литературных изысках выделял течение, которое называл литературой «мужиковствующих». Считая, что она ведет свою генеалогию из «славянофильских и народных течений старой литературы», национализм «мужиковствующих» Троцкий считал «примитивным и отдающим тараканом».
Впрочем, ненависть ко всему «мужицкому» (читай – народному) вытекала из самой троцкистской концепции социалистической революции. В своей известной книге «Литература и революция» Троцкий задавался риторическим для него вопросом: «Но ведь что же такое наша революция, если не бешеное восстание против стихийного, бессмысленного, биологического автоматизма жизни, т. е. против мужицкого корня старой русской истории, против бесцельности ее (нетелеологичности), против ее “святой” идиотической каратаевщины – во имя сознательного, целесообразного, волевого и динамического начала жизни?»
Ожесточенную атаку против народнических тенденций в литературе вел Бухарин. В своих «Злых заметках» он беспощадно бичевал Есенина, а в его лице – всех поэтов и писателей, истоки творчества которых исходили из самой глубины народной жизни: «Есенинщина – это самое вредное, заслуживающее настоящего бичевания явление нашего литературного дня… Есенинщина – это отвратительная, напудренная и нагло раскрашенная российская матерщина, обильно смоченная пьяными слезами и оттого еще более гнусная».
Очень беспокоило Бухарина, что идеологи «квасного патриотизма» национализируют советскую литературу, а «некоторые простачки им подсвистывают».
В идейно-эстетических течениях 20-х годов отразилось не только многообразие взглядов на сущность и значение литературы и искусства в социалистическом обществе, на их роль в формировании нового человека.Думается, дело гораздо сложнее. Они обнажили глубокий внутренний раскол в партии, который Ленин не смог преодолеть при жизни и который после смерти вождя вылился в ожесточенную фракционную борьбу, поставил под угрозу вопрос о самом существовании Советского государства.
При всей сложности внутрипартийных противоречий основная причина раскола заключалась в отношении руководителей партии и государства к России и русскому народу, в вере в его способность к великим преобразованиям, в его созидательную энергию, в жизненные силы традиций, веками формировавшихся и передававшихся из поколения в поколение.
Основываясь на этой вере, Ленин сделал вывод о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране, имя которой – Россия. А Сталин всесторонне обосновал этот ленинский тезис и претворил его в жизнь.
Неверие в Россию, которое было свойственно революционерам троцкистского толка, отрицание ее огромного исторического опыта породило теорию перманентной революции. В ней России отводилась незавидная участь – послужить искрой, охапкой хвороста для раздувания мирового пожара. Причем, по мнению ее авторов, социализм должен был победить вначале в странах с передовой капиталистической экономикой.
Неверие в Россию – это отрицание ее духовных ценностей, огромного интеллектуального потенциала ее народа, способного привести страну в режим поступательного движения. Оно делало нелепой даже саму мысль о сохранении традиций и их преемственности, порождало русофобские настроения.
По сути, стоял вопрос о двух принципиально разных путях развития страны, один из которых вновь превращал освободившийся народ в покорную серую массу, в средство для реализации честолюбивых замыслов избранных – «элиты», как сейчас принято говорить.
Наши идейные противники, обладая нездоровым воображением, пытаются увязать нынешнюю мировоззренческую платформу КПРФ с теми преступными деяниями, которые творили представители русофобского течения в партии в двадцатые и тридцатые годы. Кстати, объединяло их тогда, как и многих современных либералов, презрительно-нигилистическое отношение к прошлому России и ко всему, что обеспечивало связь времен и традиций великого народа, прежде всего к его исторической памяти, национальной культуре, религии.
Я категорически не согласен с тем, что это сектантское направление партии, чуждое по своей природе духу большевизма, задачам, которые он ставил, отождествляется нынешними ненавистниками социализма с деятельностью партии Ленина. Люди, принадлежащие к этому направлению, во все времена, с момента рождения большевизма в 1903 году – как партии и как течения политической мысли – и до наших дней, своими действиями только дискредитировали коммунистов, социалистические идеи, советский строй.
Убежден, что внутри Компартии всегда существовало не просто два противоборствующих лагеря. В ее организационных рамках постоянно шла борьба двух, совершенно разных партий – партии «наша страна» и партии «эта страна». К первой принадлежали Ленин и Сталин, Шолохов и Королев, Жуков и Гагарин, Курчатов и Стаханов. В нее входили ударники первых пятилеток и люди, остановившие фашизм, рабочие и колхозники, крепившие своим трудом мощь державы, значительная часть рядовых управленцев и партаппаратчиков, безотказно тянувших лямку в тяжелейшие для страны дни. Но самое главное – в эту партию вступали миллионы патриотов, которые всегда ставили интересы Родины выше всяких личных благ и пользовались только одной привилегией – быть там, где труднее и опаснее, не прятаться за чужие спины.
Вторая партия был немногочисленна. Но ее политический вес и влияние в высших эшелонах власти часто оказывались решающими. В нее входили те, для кого «эта страна» и «эти люди» были лишь ареной, материалом для реализации своих непомерных, тщеславных амбиций и властолюбивых вожделений, полигоном для авантюрных социальных экспериментов. Это партия Троцкого и Кагановича, Берии и Мехлиса, Горбачева и Ельцина, Яковлева и Шеварднадзе. Это партия предателей, действовавших все время исподтишка, обманувших народ и разваливших великую державу.
Патриотизм – основа социалистического интернационализма
Сейчас, когда Россия все ниже клонится под тяжестью оседлавших ее плутократов, лучше понимаешь слова пролетарского поэта В. Маяковского: «У советских – собственная гордость». И это сказано в середине 20-х годов, когда еще и гордиться, по большому счету, было нечем. Но уже тогда было ощущение великого предназначения советской страны, была вера в социализм, была убежденность в неизбежности торжества в СССР самых светлых идеалов человечества.
Вся жизнь советских людей была проникнута идеями социалистического интернационализма. С малых лет их воспитывали в духе дружбы с народами СССР, солидарности с борьбой трудящихся других стран против капиталистической эксплуатации, с национально-освободительным движением. Поэтому их верность родной земле, своему языку, традициям всегда была неразрывно связана с уважительным отношением к людям других национальностей, особенностям их культуры и исторического развития.