В этой стране хорошо умеют бороться с морозами: в самую суровую зиму люди расхаживают как ни в чем не бывало. Жара, однако, — дело другое. А такой жары, как сейчас, в России еще не было.

Дошло до крайностей. В Восточной Сибири есть местечко Оймякон, считающееся одним из самых морозных мест на земле, температура воздуха зимой доходит до минус девяноста градусов по Фаренгейту (почти -70 по Цельсию). В четверг термометр тоже показал там девяносто градусов по Фаренгейту. Плюс девяносто (то есть +32 по Цельсию). Вечером.

Россия с трудом держится на ногах. Бушуют лесные пожары. Засуха погубила миллионы акров посеянной пшеницы. За июнь и июль свыше двух тысяч человек погибло, утонув при купании в реках, водохранилищах и так далее; зачастую они купаются пьяными. Только в Москве, по официальной статистике, подобных смертельных исходов зафиксировано втрое больше, чем в прошлом году.

Всю неделю показания термометра били рекордные отметки; в четверг в Москве опять был поставлен рекорд, сто градусов по Фаренгейту (почти 38 по Цельсию). По официальным данным, за всю историю метеорологических наблюдений, начавшихся еще сто тридцать лет назад, при царе, такого жаркого июля не было ни разу.

На подмосковном Бисеровском рыбокомбинате Иван Тюрькин бредет по пирсу и присматривается к прудам. Вода опасно теплая; это видно без всякого термометра. Достаточно взглянуть на дохлых форелей, плавающих по поверхности подобно буйкам.

Месяц назад эти рыбы играли и веселились в воде, а Тюрькин готовился к очередному обильному улову. А теперь погода без конца находит новые способы навредить стране, и рыбное хозяйство впало в состояние кризиса.

«Все это просто невероятно, — говорит Тюрькин. — Никогда не было такого лета. Вообще никогда. Ни разу».

В России все так говорят. Конечно, Нью-Йорк, Вашингтон и многие другие города США тоже страдают от жары, но у россиян в большинстве нет кондиционеров, потому что с таким летом, как обычно бывает в России, они не окупаются.

Как будто одной жары мало — Москву окутала дымка от пожаров, разгоревшихся в высохших торфяных болотах, находящихся в пригородной зоне. Попробуйте распахнуть окно в надежде на свежий ветер, и вы почувствуете неприятный запах дыма. По оценке одного из авторитетнейших чиновников от медицины, прогулка по Москве продолжительностью в несколько часов по своему эффекту соответствует выкуриванию одной-двух пачек сигарет.

В пятницу ожидается небольшое облегчение: в Москве похолодает до 88 градусов по Фаренгейту (около 31 по Цельсию), но на следующей неделе температура может опять подскочить до ста.

Когда началась жара, казалось, что растениеводческая отрасль станет первой ее жертвой; согласно официальным оценкам, урожай зерновых мог сократиться на двадцать пять процентов. Теперь же и рыболовные хозяйства, в том числе Бисеровский комбинат, отчаянно пытаются сохранить жизнь рыбам.

В деревне Рыбхоз, само название которой указывает на то, чем здесь занимаются, выращивать рыбу в искусственных прудах для местного потребления начали еще при Никите Хрущеве.

Форелью на Бисеровском рыбокомбинате начали заниматься относительно недавно, и это стало признаком процветания Москвы. В советские времена форель — а тем более свежая форель — считалась деликатесом, но сейчас приобрести ее стало гораздо проще. Зачастую ее можно найти в продаже по пять-семь фунтов стерлингов за фунт (около 750 рублей за килограмм).

Кроме того, на Бисеровском разводят карпов, которые отличаются большей выносливостью и способны переносить высокую температуру воды, так что карпы вне опасности — во всяком случае, пока.

На рыбохозяйстве нам сказали, что в этом году ожидалось получить сто тонн форели. Но часть рыб подохла, а остальные пришлось распродать досрочно и зачастую с большими скидками, потому что в противном случае из-за жары передохли бы и они. Около тридцати процентов всей рыбы находилось в таком плохом состоянии, что их пришлось пустить на производство продуктов низкого сорта.

Итак, улов этого года пропал, и Тюрькин, следящий за прудами с форелью на Бисеровском, намерен хотя бы уберечь улов на следующий год. Его подчиненные переносят весь молодняк в один пруд, который пытаются охладить. Можно подумать, что это какой-то лагерь беженцев для переживших страшный погодный катаклизм.

«Мы понимаем, что у нас не очень большие шансы на успех, но если этого не сделать, то шансов вообще не будет», — поясняет Тюрькин.

По его словам, форель лучше всего чувствует себя при температуре воды от пятидесяти пяти до шестидесяти двух градусов по Фаренгейту (13-17 по Цельсию). Но впоследние дни температура воды у поверхности дошла до отметки восьмидесяти пяти градусов по Фаренгейту (30 по Цельсию). Рыбы держатся ближе к дну, где прохладней, но там и меньше кислорода, так что они либо перегреваются, либо задыхаются.

Директор маркетингового отдела Бисеровского Юрий Баранов рассказывает, что из-за жары утрачена возможность получить живую форель из других хозяйств, откуда ее завозят для откорма на Бисеровском и последующей продажи, обычно — когда рыбы достигают веса порядка двух фунтов (800 граммов).

«По всей России те же проблемы, даже на севере», — сообщил Баранов.

Пока что работники Бисеровского занимаются тем, что закачивают воздух в пруды, где еще осталась живая рыба, а также обеспечивают циркуляцию прохладной воды, выкачанной с большей глубины.

Тюрькин — обладатель огромного живота и не менее огромной страсти говорить о рыбе — явно очень страдает из-за происходящего.

«Они мне как дети, — говорит он. — Мы их видим еще мальками, потом они растут. И обычно видишь результат своего труда. А сейчас — да вы сами посмотрите. Дохнут, всплывают и все».

Оригинал публикации: From fires to fish, heat wave batters Russia
Опубликовано: 30/07/2010 09:19 Клиффорд Леви (Clifford J. Levy)